Поездка к деду

Хотя я и думал писать заметки часто, но не всегда это представляется возможным. Наверное, я буду похож на стареющего обывателя (а впрочем я такой и есть), если скажу, что считаю к лучшему, что за два месяца не произошло никаких особенных событий в моей жизни. Работа занимает большую часть моего времени, но на февральских праздниках я был рад съездить в гости  к своему деду.

Ему скоро будет восемьдесят два года, если мне удастся дожить до такого возраста, я бы хотел быть не менее рассудительным и жизнерадостным, чем он сейчас. Я люблю бывать у него дома. Он встает с рассветом и первым делом убирает шторы на окнах и заводит старые механические часы, которых в доме превеликое множество. На его письменном столе всегда есть перекидной календарь, на страницах которого он ведет список дел, а рядом с ним — общая тетрадь, почему-то он всегда покупает тетрадь только в зеленой обложке, так что мне временами кажется, что одна и та же тетрадь  лежит на  столе не менее двадцати лет.

Свой дом он построил еще в молодости и наотрез отказывается от нововведений в виде пластиковых окон или более массивных входных дверей. Он держит большую собаку, дворнягу, которую подобрал на улице около пяти лет назад, и говорит, что с таким товарищем чувствует себя вполне в безопасности. Его комната настолько мала, что в ней можно сделать только один шаг, в детстве я любил сидеть здесь на единственном стуле и рассматривать невысокую вишню за окном, её листья трепетали на ветру, а среди них можно было увидеть немного ярко-красных ягод, никогда не мог понять, почему дедушка их никогда не срывает.

Наверное, он один из тех немногих людей, которые до сих пор выписывают газеты, по вечерам он внимательно прочитывает газету от первой и до последней страницы. Он ярый противник телевидения и очень любит слушать радио. Я не помню, чтобы мы когда-либо откровенно разговаривали. Подозреваю, что до сих пор он относится ко мне так  же насмешливо-снисходительно, как и двадцать лет назад, честно говоря, я никогда не мог понять, подсмеивается он надо мной или говорит серьезно, но, несмотря на все это, мне приятно находиться с ним рядом.

Так вот, в тот вечер мы сидели в небольшой комнатке за столом (эту комнату бабушка всегда называет гостиной), он резал на дольки яблоки к чаю, я равнодушно перелистывал отложенную им газету, когда он вдруг сказал:

— Твоя сестра, наконец-то, выходит замуж.

Его слова меня удивили. У меня нет сестры.

— Верочка, — пояснил дед, пододвигая ко мне розетку с медом. — Кто-то нашелся.

Верочка Н. — наша очень дальняя родственница и, поскольку мы ровесники,  все остальные родственники называют нас братом и сестрой. Она никогда мне не нравилась, в детстве она часто приходила к моим дедушке с бабушкой и я был вынужден прятаться от неё в каком-нибудь чулане, так как она была весьма бойкой девочкой, а я застенчивым ребенком.

— Пригласила меня на свадьбу, но я не пойду, пусть молодые повеселятся. Стала настоящей красавицей.

— Угу, — я, честное слово, не знал что сказать и дипломатично уткнулся в газету, сестра на свадьбу меня не пригласила.

— Упустил ты её, — сокрушенно сказал дед.

— Мы никогда не нравились друг другу, — попробовал оправдаться я, но дед был неумолим.

— Как сыр в масле бы катался. На пианино играет, рисует, по-английски говорит, зарабатывает, наверное, неплохо в своем банке, уже купила машину. Отец ей и с квартирой помог, богатая невеста. И все это достанется какому-то проходимцу. Поженились бы, ходили бы вместе ко мне в гости. Эгоист.

— Ну ладно, не сердись, я уверен, она будет тебя навещать.

Весь остаток вечера он молчал, словно вспомнил мне давно забытую обиду.

Мне даже стало интересно, как изменилась Верочка Н. Оставшись в своей комнате, я достал планшет и нашел её страничку в социальной сети. Если бы я не знал её чудовищного характера, то она даже показалась бы мне хорошенькой, но, вспомнив её детскую настойчивость и задор, который оборачивался для меня когда-то синяками и ссадинами только потому, что она девочка и может бить, а я мальчик — и должен терпеть, я в душе пожелал счастья её будущему супругу. Видит бог, оно у него может быть и недолгим. Написал ей короткое сообщение о том, что поздравляю её с намечающимся событием, и лег в кровать  с книжкой «Похождения Жиль Бласа», найденной в старом книжном шкафу. Поначалу из книги выпадали какие-то обрывки конвертов со штемпелем шестидесятого года и инструкция по окраске волос, мне казалось, что книга вот-вот рассыпется у меня в руках, но я все же быстро погрузился в чтение. Правда, погружение было недолгим, так как дед просунул голову в дверь и потребовал, чтобы я выключал свет в целях экономии. Пришлось подчиниться.

В одной из комнат часы пробили одиннадцать, а затем снова беспрестанное тиканье во всем доме, через проем в задернутых шторах белой полосой падал лунный свет. Только тиканье часов и ничего больше: ни разговоров поздних прохожих на улице, ни шума проезжающих мимо дома машин. Невероятно.

Мне снилось, что мне семь лет, на улице поздний сентябрь и всё около дедушкиного дома в красных, оранжевых и желтых кленовых листьях, я бегаю вокруг дерева и отказываюсь поцеловать любимую игрушку Верочки — маленького поросенка в красном комбинезоне.

На следующее утро я отправился домой, оставив деду на столе небольшой подарок. Он так ворчит, получая подарки, что дарить иначе не представляется возможным,  23 февраля — это повод, оказать ему лишний раз внимание. И только уже сидя в автобусе, роясь в  рюкзаке, я с удивлением нашел старую, еще с советских времен,   открытку и маленькую записную книжку — старый хитрец не забыл про меня. Может быть, я даже уже прощен.