Незадолго до Нового года я познакомился с интересной девушкой. Когда она улыбается, на её щеках играют ямочки, когда она недовольна, то смешно морщит носик, если же чем-то удивлена, то её взгляд становится таким трогательно наивным, словно на вас смотрит маленький несмышленыш. Она очаровательна. Кажется, я по-настоящему влюблен. Я готов провести с ней всю оставшуюся жизнь.
Что за дни были в начале января! Мы, как школьники, катались на коньках, сидели в кино, нежно взявшись за руки и смотрели какую-то мелодраму (не могу вспомнить какую), играли в снежки в старом парке, бродили около наряженной городской ёлки и без конца говорили. Она верит в судьбу, гороскопы, в Бога, в домового, в то, что встречи не бывают случайны. Она верит в то, что люди могут прожить вместе всю жизнь и ни разу серьезно не поссориться. Она мечтает когда-нибудь купить домик у моря, побывать в Австралии и научиться ездить верхом.
Однажды мы сидели в кафе около окна, был десятый час вечера, а мы всё никак не могли наговориться. Элла что-то рассказывала, а я смотрел на неё и думал, что, наверное, выгляжу настоящим болваном, потому что мне отчаянно хочется снова её поцеловать. Нечаянно я перевел взгляд на дорогу за окном и к своему удивлению увидел Ивана Платоновича, деловито шагающего и размахивающего коричневым портфелем. Я кивнул ему, улыбнувшись. Он на секунду остановился, затем резко развернулся и пошел в обратную сторону. Сердце моё кольнуло от недоброго предчувствия. Предчувствие меня не обмануло: через какую-то минуту к нашему столику подошел Иван Платонович -этот неутомимый игрок в шахматы, знаток фольклора, любитель поэзии и страстный корреспондент большинства областных газет.
-Добрый вечер, -сказал он, улыбаясь Элле. -Как я рад вас видеть!
Элла засмеялась.
-Добрый вечер, -сказал я.
Иван Платонович увидел меня, и лицо его приняло совсем уж веселое выражение.
-Фёдор! Сколько же времени мы не виделись! Вы совсем забыли наш клуб!
-Вы знакомы? -спросила Элла.
Я был немного удивлен тем, что эта новость так её обрадовала. Ни катание на коньках, ни вечерние прогулки, ни болтовня в кафе не вызывали в ней того восторга, как сам факт того, что я знаком с Иваном Платоновичем. «Как хорошо, что я могу теперь тебе доверять», -казалось говорил мне её взгляд. Как будто еще двадцать минут назад она не совсем была уверена в том, что я не маньяк.
-Как же, мы с ним сыграли не одну партию в шахматы, -сказал Иван Платонович.
Надо было казаться учтивым и я предложил ему присоединиться к нам, всей душой желая, чтобы Иван Платонович отказался от предложения, сославшись на то, что дома его кто-нибудь ждет и волнуется. Иван Платонович снял пальто, шляпу, и, расчесав маленькой расческой седые волосы, сел к нам за столик, сказав: «Благодарю».
-Теперь я всё-всё о тебе узнаю, -сказала Элла, погрозив мне пальчиком. -Расскажите мне о нем всё скорее, Иван Платонович.
-Очень положительный молодой человек, -серьезно ответил тот. -А я эту леди знаю вот с таких пор, -продолжил он, показывая от пола семьдесят сантиметров. -Ух, и озорницей же она была тогда! Бывало прибежит к нам в дом и всё перевернет в нем.
Я отпил немного кофе. Так. Неужели еще одна внучка, постоянно скрывающаяся в доме бабушки и дедушки от жизненных невзгод? Я украдкой посмотрел на Эллу: веселый голосок, смеющийся взгляд… Она не может быть родственницей Ивану Платоновичу, женщиной, в которой временами просыпаются жуткие гены её прабабушки.
-Внучка Ивана Платоновича -моя подруга. Я раньше жила в доме, в котором живет Иван Платонович, -пояснила Элла, словно читая мои мысли. -Как же Света поживает?
-Хорошо. Приходите к нам в гости, мы будем очень рады.
-Что же Света, замужем?
-Нет, что вы! Она еще слишком молода, -Иван Платонович благодарно кивнул официантке, принесшей ему чай и пирожное.
-А чем она занимается? -и, не дожидаясь ответа, мягко дотронулась до моей руки:- Света -прекрасная девушка, ты не представляешь, какая она добрая и милая.
-Да они знакомы, -сказал Иван Платонович, принимаясь за своё пирожное.
-Вот как? Это интересно.
-Однажды они вдвоем сыграли надо мной интересную шутку. Да Фёдор? Сговорились, так сказать, за моей спиной. Но я обещал молчать.
-Расскажите! Пожалуйста! -улыбнулась Элла, и взгляд её стал каким-то жестким.
Я почувствовал, как краска заливает моё лицо. Иван Платонович — мастер говорить намёками, которые несведущего человека могут завести в такие дебри предположений и догадок, о которых страшно даже подумать.
-Да ничего особенного не было, -сказал я.
-Да, в это лето, я, признаюсь думал, что всё у вас со Светой сложится.
Я окаменел. Зачем-то закрыв глаза правой рукой я тихо несколько раз вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и быстро придумать опровержение столь нелепым обвинениям. Опровержение не должно было быть обидным. Я ничего придумать не мог. Шли секунды. Я открыл глаза и увидел, как Иван Платонович с наслаждением пьет чай.
-Они долго скрывали свои отношения, -продолжал Иван Платонович, -я бы ни за что не догадался, что между ними есть какая-то тайна, если бы он сам мне не признался. Как сейчас помню тот день, -он тихо засмеялся. -Мы с ним разговаривали в парке, серьезно, по-мужски. Он так мне и сказал: «Вы -мой друг, Иван Платонович, и от вас скрывать то, что я знаком с вашей внучкой не имеет никакого смысла. Мы с ней давно общаемся, между нами много общего. Она -замечательный человек». Да, это было прекрасное лето. А помните, как мы все вместе пили чай в кухне, Фёдор? И как Света разволновалась, когда поняла, что её тайна раскрыта?
-Помню, -тихо сказал я.
-Но какая тайна? -спросила Элла, пытаясь улыбнуться.
Я уже хотел всё объяснить, но Иван Платонович меня опередил:
-Не надо, Фёдор, не надо. Пусть это останется между нами. Нашей маленькой семейной тайной. Скажу только, Элла, что вы выбрали достойного молодого человека: честного, доброго и прямолинейного. Я тот, кто может за него поручиться. Ну, мне, кажется, пора, а то жена будет волноваться, -взглянув на старенькие часы на левой руке, сказал он. -К сожалению, не могу побыть с вами подольше.
Иван Платонович расплатился за чай.
-Передайте ей, пожалуйста, от меня привет. И Свете тоже, -сказала Элла. -Может быть, она захочет мне позвонить, давайте я запишу свой номер.
Элла быстро достала блокнот и записала номер, передала листок Ивану Платоновичу.
-Я уверен, она будет рада, -сказал тот, пряча листок в портфель. — Рад был снова вас встретить, Фёдор. Приятного вечера.
-Спасибо. До свидания, -я поднялся и мы пожали друг другу руки.
Когда Иван Платонович ушел, повисло неловкое молчание. Элла в какой-то задумчивости пила кофе, её головка склонилась так низко, что слегка вьющиеся локоны касались её щек.
-Послушай, он -добрейший человек, но выражается не всегда ясно. Это просто смешно, какие выводы можно сделать из его слов! -сказал я и попытался засмеяться. -Он из другого времени.
-А я и не делаю никаких выводов. Ведь это всё было до нашей с тобой встречи.
-Да нет же, ничего и не было. Мы познакомились случайно, вернее, это он нас познакомил, -я остановился, не зная, стоит ли продолжать. Рассказать нелепую историю о призраках? О письмах друг другу? Не стоит.
-Я не могу тебе этого рассказать, -признался я честно и прямолинейно.
-А я и не прошу, -она стала рассеянно смотреть в окно.
Какое-то время мы молчали.
-Они милые люди, правда? -сказала она, наконец, искоса посмотрев на меня. -Иван Платонович и его жена, очень радушные. У них дома всегда было так интересно. Несколько стеллажей с книгами, наверное, полное собрание Жюль Верна.
Она тоже читала книги Жюля Верна!
-Не понимаю, как можно читать такую чушь? » Широта, долгота. Ну-ка, дети, найдите мне остров: двадцать четыре градуса и пятьдесят девять минут северной широты и пятьдесят четыре градуса и пятьдесят семь минут долготы». Чем она сейчас занимается?
-Работает в библиотеке, кажется.
-Пф-ф. Впрочем, я так и знала, что чем-нибудь подобным. Но она очень милая девушка. Немного нервная, но добрая. Хорошенькая? Я просто давно её не видела.
-Да. Может быть, пойдем гулять?
-Да, пожалуй, здесь душно.
Мы вышли на улицу и медленно пошли по тротуару. Падал снег. Элла взяла меня под руку и прошептала мне на ухо:
-Не знала, не знала, что у тебя такие знакомства.
-Какие «такие»?
-Ну-у, с такими странными людьми. Нет, они очень славные… Но ведь ты больше с ними не общаешься? Я, надеюсь, ты не часто ходишь в этот самый… как его…клуб какой-то.
-Иногда хожу.
-Играть в шахматы -это же смешно. И так скучно.
-Это интересно. Я могу тебя научить.
-Не знаю, наверное, я не смогу. В детстве я пыталась научиться, но мне всё это показалось таким скучным, а потом я всё забыла…
Через какое-то время мы остановились около её подъезда.
Когда я вернулся домой, было почти двенадцать. У меня было прекрасное настроение. Не так уже важно то, что Элла, скорее всего, пока еще меня не любит, не влюблена, если выразиться точнее. Всему свое время, не стоит торопить события.
Я зачем-то включил планшет. Удивительно, но мне пришло письмо. От Ивана Платоновича. «Мой друг, -писал он, как обычно в стиле начала двадцатого века, —в этот вечер, возможно, сам того не желая, я наговорил много такого, чего говорить не следовало. Мои слова могли быть неверно истолкованы известной вам особой. Мне жаль, если это всё же случилось. Поверьте, я искренне рад вашему счастью и ни в коей мере не хотел его омрачить. Мне будет приятно узнать, что вы не обижаетесь на меня за столь неосторожно произнесенные мною этим вечером слова. Желаю вам всего наилучшего. Иван Платонович». Ну что с ним поделаешь? Я быстро написал ему, что не обижаюсь и тоже был очень рад его видеть. Первый час ночи, наверное, старик уже видит десятый сон. Мне тут же пришел ответ: как я смотрю на то, чтобы как-нибудь вечером сыграть в шахматы?